Предпразднство Пасхи: Вход Господень в Иерусалим

Первым днем Страстной седмицы, открывающим этот особенный промежуток литургического года, является праздник Входа Господня в Иерусалим. Помимо указанного наименования, он имеет в различных поместных Церквах и другие названия. В византийской традиции его принято называть Неделей ваий («ваии» – заимствованное старославянским языком из греческого слово, означающее ветви финиковых пальм), ввиду древнего обычая держать в этот день в руках во время богослужения пальмовые ветви, уподобляясь тем, кто встречал Иисуса Его мессианского входа в Иерусалим: «…Множество народа, пришедшего на праздник, услышав, что Иисус идет в Иерусалим, взяли пальмовые ветви, вышли навстречу Ему и восклицали: осанна! благословен грядущий во имя Господне, Царь Израилев!» (Ин 12. 12-13; ср. Мф 21. 8; Мк 11. 8). На многих языках этот праздник называется «Пальмовым воскресеньем» (например, по-латыни он зовется Dominica in palmis). В тех землях, где пальмы не растут, издавна принято использовать ветви маслин или других растений, притом предпочтение отдавалось вечнозеленым, вроде лавра, мирта или тиса (отсюда французское название Dimanche des rameaux – «Воскресенье ветвей», а также старое английское Yew-Sunday– «Тисовое воскресенье»). В некоторых странах к ветвям добавлялись и первые весенние цветы, что тоже нашло отражение в названиях праздника Входа Господня в Иерусалим: в славяно-византийской традиции он стал называться Цветоносной, или Цветной неделей (именно поэтому богослужебная книга, первоначально начинавшаяся Страстной седмицей, получила название Цветной триоди; см. первый из очерков этого цикла), в армянской –Ծաղկազարդ [цахказард] (буквально «украшение цветами»; в Армении верующие не только держат в руках цветы, но и украшают свои головы венками из цветов и трав), «Цветочным воскресеньем» он именуется и у многих народов Запада (английское Flower-Sunday, немецкое Blumensonntag, венгерское Viragvasarnap и др.). Поскольку в северных странах первыми среди растений расцветают ивы, у части славян принято использовать на богослужении Входа Господня в Иерусалим вербы и называть этот праздник Вербным воскресеньем.

Красота богослужения, присутствие таких необычных для других дней литургического календаря атрибутов, как упомянутые ветви и цветы, их торжественное освящение, а кое-где и процессии с ними вне храма, сделали этот праздник у большинства христианских народов одним из самых любимых и популярных во всем круге литургического года. Впрочем, перечисленными особенностями не исчерпывается его уникальность. И прежде всего, следует обратить внимание на то, что именно с этого дня верующие начинают при посредстве богослужения созерцать важнейшие события евангельской истории, прослеживая их день за днем, в соответствии с теми днями недели, в которые эти события происходили.

Следует добавить, что в византийской традиции празднику Входа Господня в Иерусалим предшествует еще и Лазарева суббота, представляющая в некотором роде единое с ним литургическое празднование. В Евангелии от Иоанна нет прямых указаний на то, что воскрешение Христом Лазаря произошло непосредственно накануне: ясно только, что оно имело место совсем незадолго до входа Иисуса в Иерусалим. Но, так или иначе, Евангелист сознательно связывает воскрешение Лазаря с предстоящими страстями Христа и Его воскресением. В свою очередь, православное богослужение высвечивает эту связь.

Примечательно, что подобное литургическое предварение Пасхи основывается на очень древней традиции Иерусалима, засвидетельствованной в ценнейшем письменном памятнике, который известен под названием «Паломничество Эгерии». Дошедший до нас текст представляет собой путевые заметки некой знатной образованной паломницы, прибывшей в нач. 380-х гг.в Святую Землю с западных окраин Римской империи (не исключено, что она была монахиней или даже аббатисой из Испании) и подробно описавшей многие из бытовавших там обычаев и богослужебных практик, которые, как показали научные исследования, в дальнейшем получили развитие в различных литургических традициях христианского мира. Посмотрим, что там говорится о субботе перед празднованием Входа Господня в Иерусалим (цит. по рус. переводу И.В.Помяловского):

«И когда наступает утро, в рассвет субботы, служит епископ и совершает литургию так, чтобы отпуст был в субботу утром. Потом архидиакон возглашает, говоря: «будем все сегодня в седьмом часу готовы у гроба Лазаря». И затем, при наступлении седьмого часа, все сходятся к гробу Лазаря. А гроб Лазаря, то есть Вифания, находится приблизительно на второй миле от города. По пути из Иерусалима ко гробу Лазаря, приблизительно в пятистах шагах от этого места, есть на дороге церковь в том месте, где Мария, сестра Лазаря, встретила Господа. И когда приходит туда епископ, выходят там к нему на встречу все отшельники, и входит туда народ: поется там одна песнь и один антифон, и читается соответствующее место из евангелия, где сестра Лазаря встретила Господа. Затем, по произнесении молитвы и благословения всех, идут оттуда ко гробу Лазаря с песнопениями. Когда же придут ко гробу Лазаря, собирается там такое множество, что не только это место, но и окрестные поля наполняются народом. Поются песнопения, также и антифоны, приспособленные дню и месту; читаются также и чтения, приличествующие дню. И затем, когда бывает отпуст, возвещается пасха: то есть пресвитер восходит на возвышенное место и читает то место, где написано в евангелии: «Иисус же прежде шести дней пасхи прииде в Вифанию» и прочее. И так, по прочтении этого места и возвещении пасхи, бывает отпуст. А это совершается в этот день потому, что, как писано в евангелии, это произошло в Вифании прежде шести дней пасхи: а от субботы до четверга, когда после вечери ночью был взят Господь, считается шесть дней. И так все возвращаются в город, прямо в Воскресение, и там бывает вечерня по обычаю».

Обратим внимание, в частности, на интересную особенность: чтение евангельского фрагмента о событии, от которого пошел отсчет последних дней земной жизни Спасителя, названо не больше не меньше «возвещением пасхи».

А что происходило на следующий день? Об этом в «Паломничестве Эгерии» обнаруживаются тоже подробнейшие сведения:

«На другой же день, то есть в воскресенье, которое составляет вступление в пасхальную неделю, называемую здесь великою неделею, по совершении после пения петухов, того, что совершается обычно, проводят время до утра в Воскресении или у Креста. И так утром в день воскресный служба совершается по обычаю в большой церкви, которая зовется Мартириум. Зовется же она Мартириум потому, что находится на Голгофе, то есть за Крестом, где пострадал Господь, оттого и Мартирион. И так, когда исполнят все по обычаю в большой церкви, до отпуста, архидиакон возглашает, говоря сперва: «во всю неделю, то есть, начиная с завтрашнего дня, в девятый час будем собираться все в Мартириум, то есть в большую церковь». Затем возглашает во второй раз, говоря: «сегодня в седьмой час будем все готовы на Елеоне». И так, по отпусте в большой церкви, то есть в Мартириуме, епископ провожается с песнопениями в Воскресение, и по совершении всего, что обыкновенно по воскресным дням совершается в Воскресении после отпуста в Мартириуме, каждый, придя в свой дом, спешит поесть, для того, чтобы в начале седьмого часа всем быть готовым в церкви, находящейся на Елеоне, то есть на горе Масличной, где находится та пещера, в которой учил Господь. Итак, в седьмом часу весь народ восходит на гору Масличную, то есть на Елеон, в церковь, вместе с епископом; поются песни и антифоны, приличные этому дню и месту, также чтутся чтения. И когда наступает девятый час, идут с песнопениями на Имвомон, то есть на то место, с которого Господь вознесся на небо, и где все садятся; ибо весь народ, в присутствии епископа, получает приглашение воссесть, стоят всегда только диаконы. Поются и там песни и антифоны, приличные месту и дню, также вставляются и чтения и молитвы. И когда наступает одиннадцатый час, читается то место из евангелия, где дети с ветвями и пальмами встретили Господа, говоря: «Благословен грядый во имя Господне». И тотчас встает епископ и весь народ, и затем с вершины горы Масличной все идут пешком. И весь народ идет перед ним с песнопениями и антифонами, припевая постоянно: «Благословен грядый во имя Господне». И все дети, сколько их есть в этих местах, даже те, которые не могут ходить, потому что очень слабы, и которых держат родители на руках, все держат ветви – одни пальм, другие – маслин; и так сопровождают епископа в том образе, в котором некогда сопровождали Господа. И идут с вершины горы до города, и затем по всему городу до Воскресения, все пешком, даже и знатные женщины и знатные лица; так сопровождают епископа, припевая, и идут медленно, чтобы не утомился народ; поэтому уже вечером приходят в Воскресение. Когда же придут туда, хотя бы и было совершенно поздно, правится вечерня; затем произносится молитва у Креста, и отпускается народ».

Как можно видеть из этих и других описаний «Паломничества Эгерии», богослужение в Иерусалиме IV в. не ограничивалось каким-то одним храмом, а постоянно перемещалось с одного святого места, связанного с евангельской историей, на другое. Вероятно, именно по этой причине впоследствии службы Страстной седмицы в большинстве литургических традиций христианского мира имеют тенденцию к процессионности: в разные их моменты духовенство и верные совершают процессии в храме или вне его. Процессионность характерна и для Вербного воскресенья. В Средние века в западных странах существовали обычаи возить во время процессии деревянное изваяние осла, на котором устанавливалась скульптура Христа, или Евангелие, или крест, или дароносица. В наши дни в некоторых католических приходах после предваряющего мессу обряда освящения ветвей, совершаемого вне храма, можно наблюдать процессии, в которых верхом на живом осле или коне едет предстоятель этого богослужения. Уместно вспомнить и то, что в Московской Руси на Вербное воскресенье совершался красочный обряд «Шествия на осляти», когда Патриарх или епископ ехал в собор верхом на лошади.

Из «Паломничества Эгерии» явствует и то, что уже тогда в этот день на богослужении использовались ветви. В древнем мире пальмовая ветвь символически понимались как знак победы, о чем традиции прямым текстом говорится в византийском тропаре праздника Входа Господня в Иерусалим:

«Общее воскресение прежде Твоея Страсти уверяя, из мертвых воздвигл еси Лазаря, Христе Боже. Темже и мы, яко отроцы победы знамения носяще, Тебе победителю смерти вопием: осанна в вышних, благословен Грядый во имя Господне». Для большей ясности дадим русский перевод: «В общем воскресении прежде Твоего страдания удостоверяя, из мертвых воздвиг Ты Лазаря, Христе Боже. Потому и мы, как дети, держа символы победы, Тебе – Победителю смерти воззовем: «Осанна в вышних, благословен Грядущий во имя Господне!»» [здесь и далее православные богослужебные тексты приводятся в переводах иеромонаха Амвросия (Тимрота)].

Следом звучит и другой тропарь этого праздника: «Погребенные с Тобой в крещении, Христе Боже наш, мы бессмертной жизни удостоились воскресением Твоим и в песнях восклицаем: «Осанна в вышних, благословен Грядущий во имя Господне!»»

Парадоксально, но Вход Господень в Иерусалим, будучи в византийской традиции единственным (помимо Светлого Христова Воскресения) в году воскресеньем, когда не читается ни одно из евангельских зачал о явлениях воскресшего Спасителя и когда отсутствует ряд других особенностей воскресных богослужений, оказывается тоже празднованием воскресения Христова, хотя и совершенно по-особому. Вербное воскресенье становится своего рода предпразднством Пасхи. Неудивительно, что в некоторых романских языках в числе его названий было «Цветочная пасха»: латинское Pascha floridum, французское Paques fleuries, испанское Pasqua florida (хотя последнее к настоящему времени стало использоваться как обозначение Светлой седмицы). Этот праздник предзнаменует Пасху воскресения. Но он же вводит нас и в Пасху страстей.

Вернемся еще раз к «знамениям победы». Стихира, открывающая Вечерню в Неделю ваий – «Днесь благодать Святаго Духа нас собра…» – говорит буквально вот что: «В сей день благодать Святого Духа нас собрала; и все мы, взяв Крест Твой, возглашаем: «Благословен Грядущий во имя Господне! Осанна в вышних!»» Зримые знамения победы – пальмовые ветви. Но за ними вырисовывается и нечто большее, чем просто знамение: Крест Христов – непобедимая победа.

К этой теме вновь и вновь возвращает нас гимнографическое богатство служб Вербного воскресенья. Например, в икосе написанного св. Космой Маюмским канона праздника мы слышим такие дивные слова: «Так как Ты, Бессмертный, ад связал, и смерть умертвил, и мир воскресил, дети с ветвями пальм восхваляли Тебя, Христе, как победителя, взывая в сей день Тебе: «Осанна Сыну Давидову! Ведь более не будут, говорят они, избиты младенцы за Младенца, Сына Мариам, но за всех, – детей и старцев, Ты Один принимаешь распятие. Не будет больше угрожать нам меч: ибо Твои ребра пронзит копье. Потому мы, радуясь, возглашаем: Благословен Ты, Идущий призвать к Себе Адама!»». Парадокс праздника Входа Господня в Иерусалим – в постоянном соседстве радости и креста. Притом это радость не тогда, когда страдания уже позади, но когда они только предстоят: таким образом, даже из предшествующего им времени они видятся через воскресение.

И всё же торжественный вход Христа в Иерусалим – это еще и выход Его на добровольные страдания, и весь их ужас не заглушается радостным содержанием праздника. Это с особой разительностью проявляется в богослужении римской традиции, где – наряду с читаемым во время обряда освящение ветвей фрагментом о мессианском входе в Иерусалим – собственно на мессе звучит не что иное, как евангельская история страданий и смерти Иисуса. Но о литургическом чтении Страстей мы поговорим уже в следующем очерке, где рассмотрим также некоторые особенности первых будних дней Страстной седмицы.

Петр Сахаров http://www.taday.ru/text/959203.html